Чуйков Ю. С. Розовые острова. — 2-е изд., доп. и перераб. —
Астрахань, 2000. — 235 с.

Розовые острова

Юрий Чуйков

Вместо предисловия

Ночь с пятницы на субботу — самое любимое для меня время работы. Рабочая неделя закончена. Завтра выходной, но все мое семейство отправится поутру на занятия, а потому уже спит. Я же могу спокойно заняться делами, для которых не хватило времени в прошедшие пять дней. В одну из таких ночей я решился, наконец, взяться за те свои наблюдения, которые были сделаны в первые годы работы в Астраханском заповеднике и разбросаны по записным книжкам, газетным статьям и радиоочеркам. Решил собрать все вместе, в одну книжку.

Как-то во время записи одной из телепередач меня спросили — что для меня значит заповедник?

Я, не раздумывая, ответил: «Все! Это мое рабочее место, здесь я провожу научные исследования. Это и коллектив, в который я пришел почти что с институтской скамьи, в котором стал специалистом. Здесь же реализуются и мои «неслужебные» интересы, и в первую очередь потребность чисто физического общения с природой, без которого я не могу ни жить, ни работать».

Ответ вышел как-то сам собой, и только позже, обдумывая его, я понял, насколько точно сказанное соответствует действительности. Все, что нужно человеку, я нашел здесь.

…Эти строки я написал почти два десятилетия назад и поместил их в качестве предисловия к книге очерков «Розовые острова». Рукопись долго мыкалась по редакциям. Наконец, по рекомендации Астраханской писательской организации ее приняло Нижневолжское книжное издательство в Волгограде. В очень сокращенном, но не очень испорченном виде она увидела свет в 1990 году. Пять тысяч экземпляров исчезли с полок книжных магазинов за несколько месяцев. И сегодня эту маленькую книжицу можно найти только в библиотеках, да, может быть, у нескольких любителей краеведческой литературы.

За прошедшие годы изменилось очень многое: первую рукопись я писал частью от руки, частью — на маленькой пишущей машинке (не помню уже даже, как она называлась). Теперь же, уже более пятнадцати лет, я пишу все только на компьютере. Давно не работаю в заповеднике. Редко, к сожалению, бываю «на природе». Спасает только «дача» — маленький клочок земли, густо засаженный плодовыми деревьями и виноградными кустами.

Работа моя, хоть связана и теперь с природой очень тесно, носит, в основном, административный характер. Удается, правда, выкраивать немного времени на научные исследования, писать учебники и читать лекции в астраханских вузах.

По ночам я уже не работаю. Но встаю очень рано — в пять часов утра. Поэтому каждый день у меня есть несколько часов для творческой работы на свежую голову.

Прощание с заповедником прошло для меня очень трудно. Так не хотелось уходить, так много было желающих, чтобы я оттуда ушел!...

Впрочем, о всех перепетиях того времени я написал в другой книжке — «Почему тускнеют жемчужины». Она вышла, говоря официальным языком, к двадцатипятилетию моей трудовой деятельности, в 1997 году.

Объехав уже полмира, я побывал в различных заповедниках и национальных парках, повидал многие красивые и знаменитые уголки нашей планеты. Но очень редко — не более одного-двух дней в году — бываю теперь в Астраханском заповеднике. И мне очень не хватает общения с заповедной природой, с нашей дельтой — огромной, одновременно и многоликой, и однообразной.

Ох, как хочется сесть в кулас и уплыть куда-нибудь без цели, подальше от повседневных проблем и забот…

От многих, кто читал эту книжку, я слышал, что чтение это приносит отдых, отвлекает от повседневной текучки и суеты. Я же, перечитывая строки, которые написал так давно, что читаю уже как чужие, возвращаюсь в свою молодость. В ту атмосферу, которая заставляет стариков говорить: «В нашито годы лучше было!»

Лучше, без сомнения! Лучше уже потому, что были мы молодыми…

Вот и я, накануне своего пятидесятилетия, накануне нового тысячелетия, решил вернуться в «прежнее время». Отсканировал и завел в компьютер текст изданной в девяностом году книжки. Достал из шкафа неопубликованные главы. Взял отпуск. И сел за свой старенький компьютер писать новую книжку, оставляя в ней все, что, на мой взгляд, того заслуживает, меняя или переписывая то, что сегодня уже «не звучит» или просто мне уже не нравится.

По возможности я старался не перегружать эту книгу проблемами, публицистикой на злобу дня. Основное место в ней занимает описание природы волжской дельты во всем ее разнообразии — это своеобразная энциклопедия нашей природы, в которой за красивым текстом скрыта огромная информация. И вдумчивый читатель может не только получить удовольствие от чтения, но и узнать очень многое о жизни обитателей дельты и Каспия.

Мы живем теперь в совсем другой стране. Лучше или хуже? Не нам судить. Время покажет.

Но это — наша страна, и то, какой она будет, зависит сегодня от нас. Как вчера зависело от тех, кто сегодня зовет нас к «светлому прошлому», но не смог обеспечить ни себе, ни нам нормального настоящего. А завтра все будет зависеть от тех, кто придет нам на смену.

Я согласен с тем, что каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает. Верю и в то, что от каждого из нас что-то зависит в этом мире. И если очень захотеть, можно добиться нужного результата…

Но в этой книжке я постарался держаться как можно дальше от политики. Говорю только о природе.

О природе, которая и лечит, и учит.

О природе и о людях, посвятивших ей свою жизнь.

Еще в институте — Астраханском техническом институте рыбной промышленности и хозяйства (который теперь называется Астраханским техническим университетом), — где я учился по специальности ихтиология и рыбоводство, я начал заниматься изучением жизни водных беспозвоночных. Тех, которые служат кормом для рыб.

Тогда я познакомился с Вадимом Валентиновичем Пироговым, сотрудником заповедника и большим знатоком моллюсков дельты Волги. Он и привел меня в первый раз в здание управления Астраханским заповедником, на Набережную реки Царев.

Здание это было построено на окраине Астрахани к пятидесятилетию заповедника и тогда было только что заселено. Стояло оно почти что на пустыре, было обсажено молодыми деревцами.

Тогда я еще не предполагал, что буду работать в этом здании многие годы (без малого — двадцать лет). Хотя, помнится, еще в школе мечтал работать именно в Астраханском заповеднике.

Кажется в то время, когда учился в девятом классе средней школы номер один города Ахтубинска, услышал по областному радио передачу о заповеднике. (Не помню, но подозреваю, что передачу эту сделал Сергей Павлович Студенский, журналист Астраханского радио, с которым нас много позже свяжет все та же радиопередача «Природа и люди»).

Ни разу не видев ни дельты, ни заповедника, я представлял его густыми зарослями тростника с множеством маленьких водоемов.

Заочное же знакомство с заповедником началось позже, в институте — с лекций и рассказов Константина Вячеславовича Горбунова. Он читал нам курс микробиологии и ботаники и вел полевую ботаническую практику.

Константин Вячеславович многие годы проработал в заповеднике ботаником, изучал микроскопические водоросли и водные бактерии, был опытным гидробиологом. В значительной степени под его влиянием я начал специализироваться в гидробиологических исследованиях.

Горбунов (тогда он еще не был доктором наук и профессором) был преподавателем нестрогим. К предметам, которые он преподавал, студенты относились не очень серьезно. На экзаменах у него бессовестно списывали с принесенных и спрятанных под партой учебников. Он обычно не замечал этого, а заметив, обижался. Мягко стыдил провинившихся: как можно не знать, а списывать, когда такой интересный предмет, как ботаника, запоминается сам собой!

Меня же всегда поражала энциклопедичность его знаний и некоторая отстраненность от реальной жизни, кипевшей вокруг. (Может быть этому способствовала непростая молодость: плен во время войны и все последствия этого после). Это был один из немногих серьезных ученых, преподававших в нашем вузе. Большинство же преподавателей, откровенно халтуря на лекциях и практических занятиях, «зверствовали» на экзаменах.

Со второго курса я стал серьезно заниматься наукой — изучал донных беспозвоночных в водоемах Лиманского прудового хозяйства. Написал на эту тему дипломную работу и первую научную статью, опубликованную позже в академическом «Гидробиологическом журнале». На этой почве я и познакомился с Пироговым, который стал руководителем моей дипломной работы.

На пятом курсе по семейным обстоятельствам я вынужден был перейти на заочное отделение и устроился работать в Управление «Каспводнадзор» инженером-гидробиологом (в конце восьмидесятых годов эта организация была преобразована в Госкомитет по охране окружающей среды Астраханской области, где я сейчас и работаю).

Работа потребовала освоения методик видового определения еще неизвестных мне групп планктонных беспозвоночных. Нужно было научиться оценивать уровень загрязненности водоемов по гидробиологическим показателям. Учить меня этому охотно взялась старейшая сотрудница заповедника Анна Александровна Косова (жена К.В.Горбунова). Под ее влиянием я еще больше укрепился в желании перейти на работу в заповедник.

Вскоре такая возможность представилась, в заповеднике освободилось место фенолога, и я, не раздумывая, подал документы на конкурс.

В то время директором заповедника был Александр Петрович Аверьянов. Мое заявление больше месяца пролежало у него на столе. Позже он как-то сказал мне: любая бумага должна вылежаться, вызреть! Видимо, и мое заявление «зрело». Как показал потом мой «бюрократический» опыт, он был прав — часто, прежде чем принять решение по какому-нибудь важному вопросу, нужно дать ему вызреть.

Тогда же я ждал решения своего вопроса с нетерпением. И вот 1 ноября 1973 года в качестве младшего научного сотрудника я в первый раз вошел в кабинет фенолога Астраханского заповедника.

Все, кто более или менее знаком с популярной литературой знают, что фенология — это наука о сезонном развитии природы. Известный фенолог Гай Эвальдович Шульц (с ним я познакомился позже в Ленинграде) называл фенологией систему знаний о сезонных явлениях природы, о сроках их наступления и о причинах, определяющих эти сроки.

Фенологические наблюдения входят в школьные программы, результаты специальных фенологических исследований используются на практике при определении сроков проведения таких работ, как весенний сев или уборка урожая, сенокос и борьба с вредителями сельского хозяйства. В рыбном хозяйстве фенология определяет сроки проведения мелиоративных работ и биотехнических мероприятий на рыбохозяйственных водоемах, а также сроки лова рыбы, выпуска в водоемы молоди осетровых и белорыбицы, выращенной в прудах. Сезонные особенности жизни животных и растений учитывают при планировании и проведении любых природоохранных мероприятий и научных исследований.

В заповедниках нашей страны работа фенологов имеет свои особенности. В их обязанности, как правило, входит организация работ по Летописи природы.

Ни одно учебное заведение нашей страны не готовит фенологов специально. Обычно в этой области специализируются выпускники биологических или географических факультетов институтов и университетов.

С переходом в заповедник мне предстояло значительно расширить свои практические навыки и знания.

На территории заповедника встречается более 30 видов млекопитающих, свыше 260 видов птиц, 56 видов рыб, более 270 видов растений и тысячи видов различных беспозвоночных. Наиболее массовые и ценные из них мне необходимо было научиться узнавать «в лицо». Все это было бы очень сложно и заняло бы много времени, если бы я попытался сделать это где-нибудь в другом месте и мог рассчитывать только на свои силы.

Коллектив заповедника, как и любой другой маленький коллектив, имеет свои специфические особенности. Люди, которые большую часть времени замкнуты в своем узком кругу, часто заняты какими-то мелкими разборками друг с другом, выяснением отношений, сведением счетов. Тем более, что научные сотрудники почти всегда отличаются повышенным чувством собственной значимости и обидчивостью. Все это было и в нашем заповеднике. Давно известна истина: чем меньше коллектив, тем труднее в нем работать.

Но кроме этого, сотрудники Астраханского заповедника того времени характеризовались одним очень важным качеством — они охотно помогали начинающим исследователям. Многие десятилетия на базе заповедника проходили практику многочисленные студенты различных вузов из самых дальних уголков тогдашнего Советского Союза. И почти никто из них не оставался без внимания. И сегодня мне доводится встречаться на различных научных конференциях со специалистами, проходившими когда-то студенческую практику в нашем заповеднике. Все они, как правило, добрым словом вспоминают те времена и сотрудников заповедника, помогавших им получить необходимые знания.

В этом отношении повезло и мне. По-разному складывались мои отношения со старыми сотрудниками заповедника. Но многие из них помогли мне стать настоящим специалистом.

К сожалению, многих из тех, у кого я учился, нет уже в живых. Ушли из жизни Елена Флегонтовна Белевич и Анна Владимировна Москаленко, работавшие тогда в лаборатории физико-географических исследований. Люди, сменившие их, не смогли восполнить эту утрату.

По сей день работает в заповеднике ботаник Александр Федорович Живогляд. С ним у меня сразу сложились хорошие деловые отношения, и большую часть практических сведений о растительности дельты Волги я почерпнул из постоянного общения с ним — ив лаборатории, и в «поле».

Лабораторию зоологии в те годы возглавлял Владимир Иванович Заблоцкий — зоолог высокой эрудиции и большого юмора. Позже он стал заведующим кафедрой зоологии в Астраханском педагогическом институте (сейчас он уже на пенсии). В этой же лаборатории работал, ныне, к несчастью, покойный уже, Вадим Валентинович Пирогов. Был он жизнерадостным и добрым человеком, любил жизнь и умел получать от этого удовольствие. Многим молодым людям помог он стать специалистами.

В лаборатории ихтиологии работали тогда А.Ф.Коблицкая и А.А.Косова. Обе они сейчас на пенсии, но вклад их в науку создал серьезную основу для работы многих последующих поколений.

В лаборатории орнитологии работали тогда очень хорошие специалисты В.В.Виноградов, Д.В.Бондарев, Г.М.Русанов и Г.А.Кривоносов. Люди очень разные, с непростыми характерами, но все очень много сделавшие для заповедной науки.

Благодаря постоянным контактам с опытнейшими научными сотрудниками заповедника я смог сравнительно быстро освоить новые для меня объекты наблюдений и с их помощью стать фенологом.

Особую роль в этом сыграл Владимир Васильевич Виноградов — широко эрудированный биолог, многие десятилетия проработавший в различных заповедниках нашей страны. Он обладал всеми достоинствами настоящего заповедного человека: глубокими знаниями, любовью к своему делу, высокой работоспособностью. Но такие характерные, к сожалению, для сотрудников заповедника черты, как научная ревность, зависть, неискренность — полностью отсутствовали у него.

Несмотря на большую разницу в возрасте мы быстро нашли с ним общий язык, и он стал не только одним из основных моих консультантов, но и постоянным собеседником во время совместных поездок по дельте.

На этом я закончу затянувшееся предисловие.

В добрый путь, читатель! Отправимся в удивительную страну, которая зовется Природой!