Родился в Москве 9 ноября 1932 г. Отец – коренной москвич в пятом поколении. Мать – уроженка села Серебряные Пруды Московской области. Близкая ее родня жила в селе Беззубово Серебряно-Прудского района. Это давало мне возможность ежегодно, с самого раннего возраста (за исключением двух лет во время войны 1941–1945 гг.) подолгу гостить в Беззубове. Жизнь среди живописных полей, лугов и лесов, окружавших село, и послужила, по-видимому, основой интереса к живой природе. Тот же интерес к ней привел меня уже в школьные годы в КЮБЗ (Кружок юных биологов зоопарка). Для меня не было вопроса, куда поступать учиться после окончания средней школы: только на биолого-почвенный (так он тогда назывался) факультет МГУ.

Среднюю школу закончил в 1950 г. и в том же году, не без некоторых «шероховатостей» поступил на Биофак, а затем и на кафедру зоологии позвоночных животных. Началась череда прекрасных студенческих лет, лет радостного и даже жадного общения с природой, как во время студенческой практики, так и регулярных выездов в ближнее и дальнее Подмосковье. Эти поездки были продолжением экскурсий, начавшихся еще в школьные годы. Тогда, будучи КЮБЗовцами, мы с моими товарищами предпринимали вылазки в подмосковные леса зимой, с обязательной ночевкой у костра под открытым небом. Начала выявляться более узкая специализация студентов-зоологов: одни выбирали тропу орнитолога, другие шли по базе маммологии. Это вызывало в душе несогласие – и животный, и растительный мир едины, и нет особых оснований дробить их на отдельные части, нарушая естественное единство.

Это несогласие увело меня от причисления моей персоны к тем или другим. Я охотно брался за наблюдения как за птицами, так и за млекопитающими, отдавая предпочтение промысловым видам: белке, кунице, лосю, глухарю рябчику, тетереву. Особенно интересны были вопросы популяционной экологии перечисленных видов, и в этом направлении удалось получить интересные данные. Кроме того, занимался разработкой и усовершенствованием методов учета численности лося, белки и тетеревиных птиц на больших площадях. Получены пересчетные коэффициенты, позволяющие переводить данные относительных учетов (сравнительно малотрудоемких) в «абсолютные» цифры.

Окончив в 1955 г. МГУ, около двух лет работал в Азербайджанской прививочной станции, что позволило близко познакомиться с природой этой части Закавказья.

В 1957 г. меня пригласили на работу в Окский заповедник – сначала на должность начальника охраны, а вскоре – старшего научного сотрудника. Имею порядка 60 печатных работ. В Окском заповеднике работал до выхода на пенсию в 1993 г.

Величие и красота ее [Мещеры] заставили меня много лет назад написать первый из рассказов - просто так, «для себя». Потом появился второй, третий, десятый. Они ничем не были связаны друг с другом, разве лишь тем, что их события происходили в заповеднике или его окрестностях. Неспешно появлялись новые рассказы. И тогда явилась мысль: собранные вместе в определенном порядке, они, пожалуй, составили бы нечто, что не только могло поведать о разных явлениях и случаях из жизни природы, но дало бы некоторое представление об этой части Мещеры в разные времена года.

В какой-то мере рассказы эти «автобиографичны», поскольку они отразили часть очень существенной грани жизни их автора - той, что была повернута в сторону Природы, общение с которой и стало стремлением этой жизни. Но, конечно, в них - лишь малая доля того огромного и радостного, великого и удивительного, что посчастливилось увидеть и пережить за годы работы в лесу.

… Зима порой разворачивает на снегу такие истории, что отыскать и прочесть их - большая удача. Ведь об иных лесных делах только следы и могут рассказать, потому что человеку почти невозможно оказаться прямым их свидетелем.

... Я наехал лыжами на след глухаря. Петух слетел с сосны на снег, хвостом при посадке прочертил на нем широкую полосу и пошел, оставляя крестики следов, к елке. Он забился под придавленные снегом нижние лапы ее, долго сидел там и сильно примял снег. Затем прошагал к снежному надуву на просеке и зарылся в него на отдых. Мимо пробегала лиса. Она резко свернула и обнюхала место, где глухарь сидел под елкой. Отсюда метнулась по его следу и, почувствовав сквозь снег запах птицы, последние метры прошла крадучись, мелкими шажками. Глухарь уже близко... Прыжок, короткая возня, хлопанье крыльев... Петух вырвался, оставив на снегу капельку крови и несколько перьев, а разочарованная лисица отправилась дальше — ровная стежка ее следа пропадала меж деревьев…

К.В. Авилова: «Научность» не ощущается, не портит повествования, хотя все пояснения и заключения об увиденном высоко профессиональны. Замечательно описана запись голосов птиц с Б.Н. Вепринцевым («Ирония судьбы»). Живо описанные наблюдения, отличные авторские рисунки. Никаких назиданий! Простой складный яркий язык. Отличные рассказы о природе, неординарные случаи, интересные встречи, полевой быт. Автору не надо говорить о любви и красоте, они – в его строках и рисунках. «Гуманитарный» компонент проступает в каждом слове, читателя не надо убеждать дополнительно в ценности увиденного и пережитого.