Дорогой Феликс!

Получил второй том "заповедников" ("Заповедники Сибири", том 2. - Ред.) и снова подивился, какую же чудную планету, какое прекрасное обиталище подарил Господь этой неблагодарной, звероподобной свинье, что от рождения своего подрезает корни под собой, похабит землю, которая его кормит, терзает прекрасный лик матери-природы.

Теперь уж и не знает, как убрать за собой говно, как избавить от надвигающейся гибели это двуногое существо, смевшее называть себя разумным, чтобы погибнуть в безумии. Вот к нам, в такой дивный край, на берег Великой Реки, волокут радиоотходы, уверяя всех, что это спасительное благо для России. Вернуть землю, определиться с крестьянами-кормильцами, которых сами же разорили, не могут уже, так хоть корку, из щелей чужого стола выковырнутую... н/р... и еще какое-то время посуществовать. И никому из человеков нет дела до человека, ввергнутого в беду, так и живут по железному коммунистическому закону - отбери хлеб у ближнего своего, и пусть он умрет сегодня, а я подохну все-таки завтра. Безбожники! Неблагодарные твари с темным рассудком, они все же доконают жизнь на Земле.

Я лежал в больнице и довольно долго, на сей раз как-то совсем противно, со всяческими нехорошими предположениями, которые пока не подтвердились, но чувствую себя все еще хреново, какое-то странное недомогание, меняется давление, из высокого сделалось низким, тянет в сон, вот и сплю почти сутками, ничего не делаю, настроение аховое. Весна вот наступила после могучей зимы, это и радость, что скоро в деревню, может, уберусь и там совсем высплюсь да за работу возьмусь. В прошлом году из-за дождей и холодов столько понаписал, что все толстые журналы первые номера позаполонил, да и тонких прихватил.

Я не понял, Феликс, куда я должен написать насчет книги отца (речь идет о мемуарах отца, романе-хронике "Горсть света", изданной в Москве в 2001 г. издательством "Терра". - Ф.Ш.). Комитета по печати нынче нет, власти, ведающие книгоиздательством, где-то есть, но где? В издательства? В "Терру" я могу написать, там меня издавали и вроде бы положительно ко мне относятся. Но есть конторы и изд-ва, где мое обращение не только не возымеет никакого действия, но еще и навредит, особенно если эти конторы и деятели, ведающие ими, красненького цвета.

Напиши, пока на огород не смылся или в какую-нибудь тайгу не наладился. Нынче все по маковку завалено снегами, ждут потопа вселенского.

Ну, обнимаю тебя и желаю доброго здоровья. Как твои ребятишки? Как собачонки? Горе им в Москве-то. Твой В. Астафьев.

Источник: Северные просторы. С.42.