Особенности фауны. С точки зрения региональной зоогеографии Хехцир лишь осколок Сихотэ-Алиня, однако этой краткой формулой далеко не исчерпываются основополагающие черты местной фауны и территориальных группировок животных. Небольшой горный массив близ устья Уссури служит одним из важных форпостов продвижения южных элементов фауны к северу. Быстрое обеднение их состава начинается совсем близко отсюда – на отрезке долины Амура от Хабаровска до Комсомольска, но Хехцир воплощает приамурский (маньчжурский) зоогеографический колорит еще во всем богатстве и полноте. Здесь недостает лишь немногих восточно-азиатских лесных и лесолуговых форм, представленных на крайнем юге Приморья; их отсутствие мало влияет на общий фаунистический фон. Надо учитывать также, что фауна Среднего Приамурья изучена еще далеко не исчерпывающе; находки последних десятилетий уже продвинули сюда границы ареалов целого ряда видов, прежде считавшихся “самыми южными”. Такие находки вероятны и в будущем.

Располагаясь у слияния двух великих рек Дальнего Востока, Хехцир оказывается как бы на перекрестке путей расселения не только пресноводных, но и наземных животных. Мощный поток южан, связанный с долиной Уссури, выносится, подобно водам этой реки, в долину Амура, где затем постепенно слабеет и рассеивается. Хехцир вклинивается в этот “поток” и частично принимает его на свои склоны.

Пойменные ландшафты окружают подножие Хехцира почти на всем его протяжении; соответственно в заповеднике широко представлены группировки животных уремного облика. Однако господствующее положение принадлежит фауне горных хвойно-широколиственных лесов. Для большинства видов этого комплекса, особенно из числа млекопитающих, Хехцир – остров, где сформировались местные популяции, лишенные устойчивого контакта с соседними. На составе же фауны Хехцира изоляция практически не отразилась: неширокая полоса заболоченных, частично облесенных равнин лишь ограничивала фаунистический обмен, но не могла свести его на нет. К тому же в прошлом условия для расселения лесных (в том числе таежных) животных между Сихотэ-Алинем и Хехциром могли быть более благоприятными, чем в настоящее время.

На протяжении последнего столетия постепенно приобретал все большее значение новый фактор изоляции – сельскохозяйственное освоение прилежащих равнин человеком. Когда через понижение, отделяющее Большой Хехцир от Малого, была проложена железная дорога Хабаровск – Владивосток, вдоль нее сложилась “полоса отчуждения”, ставшая для многих малоподвижных или наиболее осторожных животных дополнительным барьером. И все же, хотя Хехцир расположен в густонаселенной местности, сколько-нибудь существенного обеднения его фауна не испытала. Популяция соболя, прежде уничтоженная, восстановлена путем искусственного расселения. Наиболее заметная утрата – исчезновение тигра. Последний раз след тигра был встречен в Малом Хехцире, за пределами современной заповедной территории, в 1954 г. (Бояршинов, 1965). “Возвращение” этого зверя в пригородную зону вряд ли возможно, да и нежелательно.

Территориальные группировки (сообщества) позвоночных животных. Уникальная особенность Хехцира – “сконцентрированность” на очень коротком высотном профиле, протяженностью всего в несколько километров, почти всех основных типов наземных экосистем Приамурья. При этом здесь очень тесно взаимодействуют биоценозы суши и пресных вод – близость крупных рек сказывается на всех компонентах природы Хехцира, его склоны большей частью обращены к речным просторам. С севера это протока Амурская, с запада – Уссури; вдоль южной границы заповедника протекает узкая, сильно петляющая, но полноводная Чирка, образующая при впадении в Уссури большое озеровидное расширение, так называемый лиман. Как объект охраны эта акватория представляет особую ценность, являясь по существу полузамкнутым придатком русла Уссури – пограничной судоходной реки.

Между тем Уссури – та река бассейна Амура, где специфически восточноазиатский облик пресноводной фауны, отличающий этот бассейн, выражен ярче всего. Среди рыб именно здесь наиболее высок “удельный вес” видов китайского (68,8%) и индийского (16%) фаунистических комплексов. Уже на отрезке Амура от Хабаровска до Комсомольска доля в уловах этих южных элементов существенно снижается (Никольский, 1956). В Уссури и лимане Чирки обычны такие представители китайского комплекса ихтиофауны, как троегуб и конь-губарь, монгольский краснопер и востробрюшка, толстолоб и желтощек; из индийского равнинного комплекса – косатки и змееголов (Казаринов, 1973). Примечателен желтощек – среди карповых это самая крупная, до 2 м длиной, рыба бассейна Амура. Желтощек – пелагический хищник, преследующий добычу в угон. Китайский фаунистический комплекс вообще характеризуется большой напряженностью отношений “хищник – жертва”. При обилии и разнообразии хищных рыб у их потенциальных жертв большого развития достигают защитные приспособления: колючки, шипы и т. д. (Никольский, 1956).

Что же касается небольших горных речек, сбегающих по склонам Хехцира, то в них перечисленные выше рыбы практически отсутствуют. Обычны тут лишь два вида жилых лососевых: ленок и хариус. Оба вида относятся к совсем иной, нежели обитатели равнинных участков рек, зоогеографической группе – бореальному предгорному комплексу (Никольский, 1956). В сентябре по р. Уссури поднимается на нерест осенняя кета, заходящая и в устье Чирки.

Фауна речных вод у подножия Хехцира примечательна не только разнообразием видов рыб. Здесь живет дальневосточная мягкотелая черепаха из рода трионик-сов, принадлежащего к особому подотряду мягких черепах. Группа эта в целом тропическая; в умеренные широты триониксы проникают лишь в Северной Америке и Восточной Азии. Самый северный выступ на всем ареале мягких черепах связан с бассейном Амура. Верхний и нижний костные щиты триониксов покрыты мягкой кожей, роговых пластинок нет. Голова и шея, однако, втягивающиеся, как и у черепах, обладающих роговым панцирем. Движения триониксов очень быстры и никак не вяжутся с житейским представлением о “черепашьем” поведении. Особенно подвижны голова и шея. На кончике морды – мягкий хоботок, несущий ноздри. Лапы снабжены плавательными перепонками, на трех пальцах каждой из них острые когти. Сверху дальневосточная черепаха зеленовато-серого или зеленовато-бурого цвета, длина панциря обычно около 25 см (Банников и др., 1977).

Триониксы – хищники, охотящиеся только в воде. На береговые отмели они выходят для отдыха, солнечных ванн и для откладки яиц. При малейшей опасности стремительно уходят в воду. Добычу черепахи подстерегают на дне, зарывшись в ил или песок. Их жертвами становятся мелкие рыбы, ракообразные, моллюски, насекомые (Банников и др., 1977). Недавно было установлено, что дальневосточной черепахе свойственны исключительно глубокие приспособления к водному образу жизни. Эти животные – в числе немногих рептилий, обладающих кожным дыханием, причем у триониксов эта форма газообмена достигает большого развития. Дальневосточная черепаха может проводить под водой, не показываясь на поверхности, до 10–15 часов (Хозацкий, 1979).

На Дальнем Востоке СССР имеются два основных очага распространения дальневосточной черепахи – ханкайский и приамурский. Численность этих рептилий повсюду снижается, что вызвано прежде всего загрязнением вод и уничтожением кладок черепах на отмелях (Хозацкий, Несов, 1979). Дальневосточная черепаха внесена в “Красную книгу СССР” (1978). В недалеком прошлом этот вид широко заселял протоку Амурскую близ подножия Хехцира, но ныне тут практически не встречается. Распространение трионикса в заповеднике ограничено сейчас берегами Уссури от пос. Казакевичево до устья р. Чирки (Казаринов, 1973). Больше всего черепах в лимане р. Чирки.

О численности дальневосточной черепахи и факторах, ограничивающих ее, можно судить по следующим данным. В июле 1974 г. обследовали места, благоприятные для откладки яиц, на отмелях Уссури. “На 15 км маршрута было найдено 13 кладок этой черепахи, из них только три неразрушенные. Каждая кладка содержала соответственно 5, 7, 32 яйца. Остальные кладки были полностью уничтожены лисицей и енотовидной собакой. Часть яиц была вымыта на поверхность при большой воде в реке. Места кладок – неглубокие гнезда: 15–22 см глубиной и 15–16 см шириной; внешне они привлекают внимание сохранившимися следами черепахи или неглубокой ямкой на месте зарытой кладки” (Тагирова, 1976, с. 193). Автор делает вывод, что места размножения дальневосточной черепахи в Большехехцирском заповеднике представляют особую ценность, поскольку севернее устья Уссури кладки ее встречаются очень редко. Назрела необходимость разработки и внедрения специальных мер по охране этого замечательного представителя пресноводных рептилий. Предлагается, в частности, присоединить к заповеднику полосу вдоль левого берега лимана р. Чирки с песчаными отмелями (Тагирова, 1981).

Пойменные и предгорные участки заповедника вообще выделяются разнообразием и сравнительно высокой численностью пресмыкающихся. В лесолуговых местообитаниях у берегов лимана р. Чирки за день можно не один раз встретить амурского полоза, принадлежащего к числу наиболее крупных змей фауны СССР. Преобладают особи с почти черной окраской верха, на фоне которой резко выделяются желтоватые поперечные полосы; брюхо желтое. Добыча амурских полозов – мелкие млекопитающие и птицы. Эти змеи легко забираются на деревья, что дает им возможность проникать в гнезда птиц. Хорошо лазает и узорчатый полоз – вид, принадлежащий к тому же роду, что и амурский; он еще более обычен близ устья Чирки. Автору этих строк пришлось однажды наблюдать, как небольшой узорчатый полоз забрался в гнездо обыкновенного дубоноса, помещавшееся на амурской сирени в 5–6 м от земли, и начал заглатывать птенца.

Недавно был обнаружен в Хехцире красноспинный полоз – это северный предел его распространения. Из ядовитых змей обычен, местами многочислен обыкновенный щитомордник, а восточный щитомордник редок (Тагирова, 1976, 1981). На выползки щитомордников легко натолкнуться, осматривая трещины скал, щели среди камней.

К влажным низинам у подножия Хехцира и лесам нижнего пояса гор тяготеют обитающие здесь амфибии. Наиболее многочисленны среди них сибирская и дальневосточная лягушки, обыкновенная жаба. В нескольких пунктах заповедника отмечена дальневосточная квакша (Тагирова, 1981).

Фон населения птиц открытых вейниково-осоковых низин образуют овсянки – дубровник и ошейниковая, которым часто сопутствует черноголовый чекан. Сообщество пойменных кустарниковых зарослей богаче и включает, в частности, бурую пеночку, толстоклювую камышевку, длиннохвостого снегиря, жулана. Здесь, как и в перелесках, соседствующих с лугами, часто встречается голубая сорока – птица, распространение которой служит классическим примером разрыва ареала между Приамурьем и Южной Европой. Различные местообитания поймы широко использует другой представитель приамурской фауны – малый скворец. После вылета молодняка сотенные стаи скворцов кочуют по лугам и кустарникам (Кулешова, Матюшкин, Кузнецов, 1965). В наибольшей степени насыщена дальневосточными эндемиками группировка птиц пойменных перелесков. Именно такие участки предпочитают буробокая белоглазка, китайская иволга, малый черноголовый дубонос. Тут же гнездится желтоспинная мухоловка, у которой ярким желтым цветом выделяется не только часть оперения спины, но также грудь и брюхо. Самый обычный вид из кукушек в лесолуговых местообитаниях поймы Уссури, как и в равнинной части Хинганского заповедника, – индийская.

До 1975 г. вблизи границ заповедника, в среднем течении Чирки, несколько лет подряд выводила птенцов пара дальневосточных белых аистов. Прежде, возможно, гнездился здесь и даурский журавль. К редким гнездящимся птицам заповедника принадлежат орлан-белохвост и скопа. Численность мандаринки держится на относительно стабильном уровне: из года в год на ключе Быков, речках Пилке и Белой отмечается 8–12 выводков (Воронов, 1981).

Достопримечательностью птичьего населения предгорий Хехцира следует считать райскую, или длиннохвостую, мухоловку. В фауне СССР вряд ли можно найти другую птицу, обладающую столь же экзотическим обликом. Украшением взрослых самцов этого вида служат резко удлиненные, обычно превышающие длину тела средние рулевые перья. Голова, увенчанная крупным хохлом, черная с сине-зеленым отливом, верхняя часть тела яркой красно-рыжей окраски, грудь серая, брюхо белое. В Хехцире стайку райских мухоловок впервые наблюдали 3 сентября 1963 г. в лесном массиве близ устья р. Чирки (Кулешова, Матюшкин, Кузнецов, 1965). Хотя гнезда этих птиц в заповеднике пока обнаружены не были, о гнездовании их здесь можно говорить с почти полной уверенностью. Дело в том, что гнезда находили и севернее (окрестности оз. Петропавловского), и южнее Хехцира, причем на очень небольшом удалении от него (Яхонтов, 1963; Кисленко, 1965). Менее чем в 100 км к югу, у с. Венюково на р. Уссури, райская мухоловка оказалась даже одной из наиболее обычных птиц: на 25 км маршрута были учтены 33 особи (Кисленко, 1966). Распространение длиннохвостой мухоловки на Дальнем Востоке СССР носит очень своеобразный характер. В долине Амура за пределами территории, прилегающей к устью Уссури, ее не встречали. Нет этой птицы в глубине Сихотэ-Алиня и, что самое удивительное, на юге Приморья. Все известные места регулярных летних встреч райской мухоловки тяготеют к долине Уссури; самые южные из них – окрестности Лесозаводска (Дубинин, Горчаковская, 1949) и Дальнереченска (Спангенберг, 1965). Таким образом, в нашей стране эта птица гнездится, видимо, лишь в узкой полосе между государственной границей и отрогами Сихотэ-Алиня, приблизительно от оз. Ханка на юге и до Хабаровска на севере. Единственный заповедник, лежащий в пределах этой полосы, – Большехехцирский.

Наиболее полные данные по экологии райской мухоловки собраны в районе пос. Венюково на Уссури (Кисленко, 1965). Предпочитаемые ею в период гнездования места – густые кустарниковые заросли (высотой до 2–2,5 м) и островные леса по берегам рек и у подножий сопок. В июне наблюдаются токовые полеты самцов, при которых они “взлетают вверх и, пролетев некоторое расстояние, вдруг резко остановившись в воздухе, падают вниз, чтобы, присев на кусты или нижние ветви деревьев, повторить все сначала” (Кисленко, 1965, с. 109). Оживленные крики этих птиц слышатся за 100–250 м. Опорой для гнезд обычно служат вертикальные развилки деревьев, ветвей кустарников на высоте 1–2 м над землей. Гнездо – рыхлая постройка, иногда с просвечивающими стенками. Кладка из трех – пяти яиц белого или палевого цвета с красновато-бурыми и серовато-фиолетовыми точками и пятнышками. Насиживают кладку поочередно самка и самец. Если гнезду угрожает опасность, самец “стрелой взлетает вверх, садится рядом и тревожно кричит, распуская при этом хвост” (там же, с. 113). В начале – середине августа выводки длиннохвостых мухоловок могут быть встречены уже на значительном удалении от их гнездовых участков.

Население млекопитающих лесолугового предгорного пояса Хехцира менее разнообразно и самобытно, нежели население птиц. Доминирующие виды мышевидных грызунов – полевая мышь и восточная полевка (Волков, Черных, 1978); второй из названных видов принадлежит к числу дальневосточных эндемиков. В низовьях Чирки вне связи с жильем человека обитает серая крыса. Лесолуговыми ландшафтами северного склона Хехцира ограничено распространение в заповеднике амурского ежа. Из копытных здесь обычны косуля, в летнее время – изюбрь и кабан, из хищников – барсук, енотовидная собака, лисица. Волки лишь периодически заходят в предгорья Хехцира. На р. Чирке, отчасти по ее притокам, держится выдра (Казаринов, 1973). На восточной окраине заповедника регулярно отмечаются следы амурского лесного кота; в 1976 г. он был добыт в с. Корфовском (Черных, 1981).

Хвойно-широколиственные леса, покрывающие склоны Хехцира, существенно изменены давними выборочными рубками. По справедливому замечанию А. А. Назаренко (1971), группировки птиц этих лесов не могут рассматриваться как “коренные”. Однако видеть в них лишь вариант сообществ вторичных липняков, широко распространенных на юге Приморья, вряд ли правильно. Липа вообще не играет в древостоях Хехцира ведущей роли. Даже насаждения ясеня обладают здесь большим “удельным весом”, не говоря уже о дубняках, березняках и осинниках. Девственная же растительность, по всей вероятности, “была представлена различными типами кедровников из группы влажных, по преимуществу с ясенем и елью” (Бабурин, 1969, с. 8). Облик орнитофауны в среднегорных лесах Хехцира типично приамурский. Даже самые обычные здесь птицы принадлежат к дальневосточным эндемикам – это светлоголовая пеночка, желтогорлая овсянка, короткохвостка (Кулешова, Матюшкин, Кузнецов, 1965). Доминирование светлоголовой пеночки и желтогорлой овсянки само по себе может служить верным признаком осветления леса, поскольку густых и тенистых хвойно-широколиственных насаждений они избегают.

В начале лета звуковой фон создает прежде всего простая свистовая песня светлоголовой пеночки. Желтогорлая овсянка с красивым черным хохолком и желтой манишкой поет лучше других овсянок. Гнездится она в подлеске, но самцы оповещают соседей о занятости гнездовых участков с ветвей и вершин деревьев среднего яруса леса. Обычны здесь также сизый дрозд, синяя мухоловка, выделяющаяся фосфорически яркой синей окраской верхней части тела, серый личинкоед. Состав населения птиц пополняют виды, широко распространенные в лесах южной половины Евразии. Таков, например, поползень, находящий на юге Дальнего Востока особенно благоприятные для себя условия.

Из редких птиц Хехцира следует назвать лесного каменного дрозда, ареал которого к западу простирается не далее восточной части Забайкалья. Эта ярко окрашенная (у самцов ржаво-коричневые брюхо и надхвостье, голубая “шапочка”), но очень скрытная птица, по величине уступающая настоящим дроздам, примечательна своим пением. Звучные, на редкость красивого тембра, как бы замедленные минорные свисты принесли этому виду славу одного из лучших певцов Приморья и Приамурья. Поющих лесных каменных дроздов в Хехцире приходилось наблюдать у вершин небольших скалистых сопок, заметно возвышающихся над окружающим пространством и покрытых густыми лесами с участием кедра. Единичные летние встречи в лесах заповедника древесной трясогузки позволяют предполагать гнездование и этого вида (Кулешова, Матюшкин, Кузнецов, 1965). Ареал ее включает не только Приамурье и Приморье, но также сопредельные территории Китая, некоторые районы Южной Азии и Индии. В отличие от большинства своих сородичей древесная трясогузка действительно держится преимущественно на деревьях, где и гнездится; для сбора корма нередко слетает на землю.

Фоновые виды мелких млекопитающих в хвойно-широколиственных лесах Хехцира – средняя бурозубка, красно-серая полевка, азиатская лесная мышь. Доминирование среди грызунов красно-серой полевки удерживается из года в год, тогда как азиатская лесная мышь периодически отступает на положение второстепенного вида в сообществах. Неустойчива и доля в населении красной полевки – грызуна, более типичного для темнохвойной тайги. Бывают годы, когда по численности она уступает лишь своему ближайшему сородичу – красно-серой полевке; в другие же составляет незначительную примесь к основной массе мышевидных грызунов (Волков, Черных, 1978). Очень интересна находка в Хехцире длиннохвостой мышовки. Мышовки – систематически близкие к тушканчикам, но внешне больше похожие на мышей мелкие зверьки, привлекающие внимание необычной длиной хвоста. Вид, свойственный умеренным широтам Восточной Азии, до сих пор известен по единичным экземплярам. По длине хвоста этот крайне редкий зверек заметно превосходит даже других мышовок, в связи с чем и получил свое название. У особи, пойманной в Хехцире, длина тела составляла около 8, хвоста же – почти 11 см, т. е. на 3 см больше. Место находки – узкая долина р. Пилки, на высоте около 600 м над ур. моря, в кедрово-еловом лесу с участием широколиственных пород (Матюшкин, Кузнецов, Миротворцев, 1970). О трех случаях поимки зверьков этого вида в Хехцире сообщает также П. А. Черных (1981).

Как и повсюду на юге Дальнего Востока, в Хехцире обычны белка, бурундук, летяга. Местная популяция белки существует обособленно (Казаринов, 1973). Наибольшая плотность зверьков отмечается в лесах с преобладанием корейского кедра. Привлекательны кедровники и для кабанов, особенно при хороших урожаях орешков – осенью и в начале зимы. В годы, когда этого корма почти нет, мало и желудей, нередки случаи гибели кабанов от истощения.

Всю территорию Большого Хехцира, включая пояс хвойно-широколиственных лесов, населяют изюбри. На склонах массива, обращенных к югу, плотность популяции этого оленя несколько выше, чем на северных. Группировка изюбря в пределах Хехцира практически изолирована; общая ее численность, вероятно, составляет две-три сотни особей (Казаринов, 1973). В сентябре леса склонов Хехцира, уже принявшие осеннюю раскраску, оглашаются ревом рогачей. Протяжные, мощные звуки производят особенно сильное впечатление, когда они доносятся с вершин утесов, поднимающихся над водной гладью Уссури.

Богатые ресурсы растительных кормов в лесах Хехцира используют не только грызуны и копытные, но также некоторые виды хищных млекопитающих. В дубняках при урожаях желудей наиболее заметны следы кормежки белогрудого медведя. Скопления обломанных медведями ветвей можно видеть на дубах почти повсюду. Другой важный компонент их пищевого рациона – горькие, для человека совершенно несъедобные ягоды черемухи Маака. При урожаях кедровых орехов белогрудые медведи скапливаются в кедровниках. Здесь бок о бок с ними, но обычно только на земле кормятся, подбирая опавшие шишки, бурые медведи. Из мелких хищников в поясе хвойно-широколиственных лесов наиболее многочислен колонок – зимой на 10 км пути можно насчитать 10–20 и даже больше следов этого зверька (Казаринов, 1973).

Пояс пихтово-еловых лесов занимает в Хехцире очень небольшую площадь, но по характеру группировок птиц и млекопитающих обособлен достаточно четко. С подъемом вверх по склонам исчезают или становятся крайне малочисленными почти все типично приамурские виды птиц. Исключение – черногорлая, или таежная, овсянка, обычная в ельниках заповедника. Светлоголовой пеночки здесь нет, она как бы уступает место другому виду того же рода – корольковой пеночке. Обычны бледный дрозд и соловей-свистун, пение которого мало похоже на соловьиное – это звучные, но монотонные дробные трели, лишенные красочных оттенков и вариаций. Интересна находка в пихтово-еловых лесах Хехцира синехвостки – птицы типично таежной, распространенной почти по всей Северной Евразии (Кулешова, Матюшкин, Кузнецов, 1965).

Специфическая для этого высотного пояса черта населения мышевидных грызунов – высокая и сравнительно устойчивая численность красной полевки (Волков, Черных, 1978). Каменистые россыпи в верховьях ключей и речек, как открытые, так и уходящие под полог ельников, населяет северная пищуха (Казаринов, 1973). На полянах у основного водораздельного гребня хребта в летнее время держатся изюбри. С темнохвойной тайгой четко связано размещение кабарги, существующей в условиях Хехцира в полной изоляции; здесь насчитывается всего около двух десятков особей (Черных, 1981). К верхним частям склонов горного массива тяготеет недавно сложившаяся популяция соболя, прежде здесь истребленного. Восстановление ее – результат выпуска в 1953 г. в бассейне р. Белой группы соболей из 18 самок и 25 самцов. К поясу темнохвойной тайги приурочены лучшие берложные места бурых медведей. Здесь же, у кабарожьих троп, чаще всего можно встретить рысьи следы; этих кошек в заповеднике держится три-четыре (Казаринов, 1973).